В июле 1995 г. было совершено чудовищное преступление - массовое убийство мирных жителей в Сребренице, - масштабы и степень варварства которого ужаснули весь мир и побудили НАТО произвести кардинальные изменения в своей деятельности и подходе к решению стоящей перед ней задачи.

Основа для повышения роли НАТО в событиях в Боснии и Герцеговине была подготовлена еще в предшествующие годы внутренними документами Североатлантического союза, а также соглашениями с ООН и Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. Однако до массового убийства в Сребренице союзники по НАТО не спешили сделать следующий логический шаг и приступить к вмешательству, которое могло положить конец войне.

Сразу после событий в Сребренице, где войсками боснийских сербов было без разбирательств казнено восемь тысяч мужчин и мальчиков из числа боснийских мусульман, отношение к боснийским сербам со стороны международного сообщества ужесточилось. Через два месяца после этой бойни НАТО провела свою первую воздушную операцию, которая завершилась подписанием мирного соглашения, ознаменовавшего окончание войны, длившейся более трех с половиной лет. К декабрю того же года НАТО уже возглавляла миротворческую операцию в Боснии и Герцеговине и обеспечивала безопасность, необходимую для закрепления мирного процесса.

Террористические акты, совершенные 11 сентября 2001 г., оказали еще большее воздействие на стратегическое мышление в Североатлантическом союзе, чем массовое убийство в Сребренице. Уже на следующий день, после того, как угонщики самолетов направили их на здания Всемирного торгового центра в Нью-Йорке и Пентагона в Вашингтоне, союзники по НАТО впервые в истории Североатлантического союза приняли решение применить ст. 5 Североатлантического договора. Уже тот факт, что Североатлантический союз принял решение о том, что террористический акт, совершенный негосударственными субъектами, требует выполнения обязательства о коллективной самообороне, свидетельствует, что борьба с терроризмом стала долгосрочной задачей НАТО.

Всеобъемлющий подход

После этого руководящие политические и военные органы НАТО выработали структурные элементы всеобъемлющего подхода Североатлантического союза к проблеме терроризма, который может оказать аналогичное долгосрочное воздействие на характер деятельности НАТО. В политической сфере Североатлантический совет принял решение о том, что НАТО должна быть готова по мере необходимости и там, где это потребуется, оказывать содействие в сдерживании и дезорганизации террористических нападений, направляемых из заграницы, а также в осуществлении обороны и защиты от них. Она должна быть готова оказывать содействие национальным органам власти в ликвидации последствий таких нападений. Кроме того, Североатлантический союз должен рассматривать возможности предоставления на разовой основе своих сил, средств и ресурсов для поддержки операций, в том числе против терроризма, проводимых Европейским союзом или в сотрудничестве с ним, или же с другими международными организациями или коалициями с участием союзников по НАТО. В военной сфере НАТО выработала военную концепцию защиты от терроризма, для реализации которой руководящие военные органы НАТО теперь разрабатывают оперативную концепцию.

Подобные меры, несомненно, отвечают важнейшим долгосрочным интересам Североатлантического союза, так как степень его востребованности теперь все чаще определяется по степени его вклада в борьбу с терроризмом. Более того, если бы Североатлантический союз не смог или не захотел вносить свой вклад в отражение вызовов терроризма и оружия массового поражения, то могла возникнуть опасность расстыковки его задач и задач США в области обеспечения безопасности с последующей утратой его эффективности как организации.

Справедливости ради следует отметить, что вся деятельность Североатлантического союза до 11 сентября 2001 г. - участие в восстановлении государств-«неудачников» в бывшей Югославии, налаживание партнерства с Россией, другими бывшими противниками на Востоке, странами в Средиземноморском регионе и за его пределами, расширение зоны стабильности в Европе с приемом в свои ряды новых стран - имела огромную значимость для безопасности Евроатлантического региона, которая сохраняется и теперь.

Более того, Североатлантический союз начал противостоять вызову терроризма еще до 11 сентября 2001 г. В стратегической концепции, принятой руководителями Североатлантического союза на вашингтонском саммите в 1999 г., содержится следующее положение: «Необходимо рассматривать вопросы обеспечения безопасности Североатлантического союза в глобальном контексте. На интересы Североатлантического союза в области безопасности могут оказывать влияние другие риски, имеющие более широкий характер, в том числе террористические акты, саботаж и организованная преступность, а также нарушение потоков снабжения жизненно важными ресурсами...».

Однако, несмотря на это положение, Североатлантический союз в целом уделял проблеме терроризма относительно мало внимания. Это во многом объяснялось тем, что отсутствовал консенсус о роли НАТО в решение вопросов, которые большинство союзников относило к проблемам внутренней безопасности. В результате этого практически не велось постоянного обсуждения особенностей природы терроризма, его источников или влияния на концепции союза, его политику, структуры и военный потенциал.

Однако, события 11 сентября 2001 г. превратили терроризм из преимущественно внутренней проблемы для правоохранительных органов в проблему международной безопасности, надлежащее решение которой требует использования широкого круга политических, экономических и правоохранительных мер, а также участия военных.

Первым шагом НАТО стало применение ст. 5 Североатлантического договора. Но после этого беспрецедентного решения вклад союзников в операцию под руководством США против «Аль-Каиды» и талибов в Афганистане на начальном этапе оказался скромным (более подробно о поддержке, оказанной НАТО на начальном этапе, см. статью «Помощь Америке» в зимнем 2001 г. выпуске Вестника НАТО). В последующий период союзники стали играть все более значительную роль. Более того, в Афганистане были развернуты силы четырнадцати стран НАТО.

Теперь у НАТО есть военная концепция защиты от терроризма

Программа реформ

Новая инициатива НАТО о военном потенциале, «Пражское обязательство о потенциале» (ПРОП), направлена, в частности, на повышение возможностей Североатлантического союза в борьбе с терроризмом. Ее общая цель - обеспечение оснащенности вооруженных сил европейских стран средствами, повышающими их способность к быстрому передвижению, ведению действий на больших расстояниях, более эффективному применению военной силы и тыловому обеспечению своих действий. Она включает в себя восемь направлений: противохимическую, противобиологическую, противорадиологическую и противоядерную защиту; разведку, наблюдение и обнаружение целей; воздушное наблюдение за земной поверхностью; командование, управление и связь; средства повышения боевой эффективности, в том числе высокоточные боеприпасы и средства подавления ПВО противника; стратегические перевозки войск по воздуху и морем; дозаправку самолетов топливом в воздухе; части и подразделения боевого и тылового обеспечения.

После реализации ПРОП число крупных транспортных самолетов в Европе должно увеличиться не менее чем в четыре раза, с четырех до шестнадцати, а может быть и больше. Произойдет также значительное расширение возможностей европейских членов НАТО в области дозаправки самолетов в воздухе. Наряду с другими инициативами это будет достигаться за счет создания парка из 10-15 самолетов-заправщиков. К 2007 г. в НАТО на 40% увеличится запас высокоточных боеприпасов, доставляемых по воздуху. Причем, это будут не американские боеприпасы.

.

В пражский пакет мер включен также План действий по гражданскому чрезвычайному планированию, цель которого - оказание содействия национальным органам власти в повышении их готовности к невоенным чрезвычайным ситуациям; совершенствование обмена информацией и механизмов оценки; совершенствование механизмов реагирования на кризисы, в том числе новой концепции ПВО для борьбы с самолетами, захваченными экстремистами, предполагающей создание процедур, позволяющих не допустить повторения событий 11 сентября 2001 г.; оптимизация механизмов развертывания самолетов системы «АВАКС» там, где они необходимы; расширение сотрудничества с партнерами в рамках Плана действий Партнерства по борьбе с терроризмом (см. статью Османа Явузалпа «Сотрудничество с партнерами в борьбе с терроризмом» в настоящем выпуске Вестника НАТО).

В дополнение к этому руководители Североатлантического союза одобрили реализацию пяти инициатив по защите от ядерного, биологического и химического оружия, повышающих потенциал НАТО в борьбе с оружием массового поражения. Ими, в частности, предусматривается создание прототипа аналитической лаборатории по ОМП быстрого развертывания; прототипа группы реагирования на событие с применением ОМП; виртуального Центра обмена передовым опытом в области защиты от ОМП; запас средств защиты НАТО от биологического и химического оружия; системы наблюдения за болезнями. Помимо этого НАТО повышает свою способность защищаться от кибернетических атак. Она также выступила с инициативой о проведении исследования технико-экономической осуществимости различных вариантов защиты территории, сил и населения стран НАТО от всего комплекса ракетных угроз.

В новой военной концепции защиты от терроризма выделяется четыре категории возможной военной деятельности НАТО. Это - антитерроризм; ликвидация последствий; контртерроризм; военное сотрудничество. В этой связи понятие «антитерроризм» означает комплекс оборонительных мер для снижения степени уязвимости, в том числе ограниченные действия вооруженных сил по реагированию и сдерживанию, а также такие виды деятельности, как оповещение об угрозе, поддержание эффективности интегрированной системы ПВО и обеспечение противоракетной обороны. «Ликвидация последствий» означает восстановительную деятельность в период после нападения и включает в себя такие компоненты, как содействие в планировании и формировании сил, работу сил и средств по оказанию срочной помощи, создание координационных центров и проведение учебной подготовки. «Контртерроризм» означает использование наступательных мер, в том числе контрсиловых действий, как под руководством НАТО, так и при поддержке со стороны НАТО других организаций или коалиций с участием союзников. Понятие «военное сотрудничество» охватывает, помимо прочего, сотрудничество с Россией, Украиной, государствами-партнерами, странами Средиземноморского диалога и другими странами, а также другими организациями, в том числе Европейским союзом, Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе и ООН.

Даже Научная программа НАТО, центральное место в которой традиционно отводилось поощрению сотрудничества между учеными разных стран, была перестроена таким образом, чтобы и она могла теперь вносить свой вклад в защиту от терроризма, в частности, в рамках Совета евроатлантического партнерства и Совета Россия-НАТО.

Реализация мер

Реализация такого пакета впечатляющих мер и инициатив может оказаться проблематичной. Даже если сами страны смогут выполнить свои обязательства, НАТО все равно придется изменить характер своей деятельности с учетом требований новой стратегической обстановки. Хотя в Североатлантическом союзе скоро будет 26 членов, его рабочие методы не менялись с того времени, когда в него входило двенадцать государств.

И в этой области пражский саммит взял хороший старт, когда руководители НАТО договорились сократить на тридцать процентов количество комитетов, число которых сейчас превышает 450. Подчиненным комитетам будут в будущем предоставлены большие полномочия по принятию решений, что позволит Североатлантическому совету сосредоточиться на обсуждении стратегических вопросов. Был также оптимизирован порядок проведения министерских сессий за счет отказа от формальностей и выделения большего времени для обмена мнениями по существу. Со временем такой обмен мнениями должен привести к созданию другой рабочей культуры в Североатлантическом союзе.

После событий 11 сентября 2001 г. НАТО прошла большой путь и смогла эффективно внести свой вклад в борьбу с терроризмом. Тем не менее, многие вопросы, связанные с этой борьбой, остаются спорными, и достижение консенсуса по конкретным действиям может быть затруднено. Более того, во многих отношениях, современная ситуация, связанная с ролью НАТО в борьбе с терроризмом, похожа на ту, что была в 1994 г. или в первой половине 1995 г., при решении вопроса проведения операций за пределами зоны ответственности НАТО в бывшей Югославии. Тем не менее, расхождения во мнениях в Североатлантическом союзе в девяностые годы по поводу политики в отношении Боснии и Герцеговины были, вероятно, большими, чем теперь, хотя они имеют, несомненно, иной характер, так как в этот раз на карту поставлены важнейшие национальные интересы США.

В девяностые годы НАТО смогла решить эту проблему. Потребовалось три с половиной года войны, прежде чем НАТО вмешалась в конфликт в Боснии и Герцеговины, но для прекращения боевых действий в Косове Североатлантическому союзу потребовался уже год, а для предотвращения разрастания конфликта в бывшей югославской Республике Македонии* Североатлантический союз сразу в превентивном порядке развернул свои силы. Такие образом, он продемонстрировал, что хотя ему требуется некоторое время для адаптации к новой парадигме безопасности, он быстро делает необходимые выводы и на практике это дает результаты.

Для того чтобы убедить союзников в преимуществах вмешательства на раннем этапе конфликта, потребовалась бойня в Сребринице. Поэтому главная задача сегодня - это достижение консенсуса по вопросу стратегии, которая может помочь оптимально отразить угрозу терроризма и распространения оружия массового поражения без повторения подобного чудовищного события.